Злодейский путь!.. [том 5-6] - Эл Моргот

с удивлением отметил, что человек на его руках подозрительно молчалив. Сжавшись, тот застыл без движения. Снова притворяется мертвым? Муан с опаской скосил на него глаза. Его даже посетила мысль, что Шен мог потерять сознание. Но нет, тот просто сидел зажмурившись, а его обыкновенно очень бледные щеки окрасил пунцовый румянец. Муан прислушался к его эмоциям и понял, что тот дико смущен.

Он выглядел так соблазнительно сейчас. Так хотелось добить его, накрыв эти приоткрытые манящие губы поцелуем. Интересно, его лицо приобретет полностью красный цвет? Или он ответит на поцелуй, без смущения запустив руку в его волосы? Или, наоборот, оттолкнет с возмущением? Муану так хотелось проверить прямо сейчас.

Но все это было ребячеством. Муан усадил его на кровать и присел перед ним, дотронувшись до голой ступни. Он провел по ней ладонью, стирая песок и с затаенной радостью ощущая, как по телу Шена пронеслась волна мурашек от одного этого легкого движения. Муан нашарил рукой стоящий неподалеку сапог и аккуратно надел на ногу Шена.

Шен сверху вниз посмотрел на Муана, который проводил такую же манипуляцию со второй его ногой. Он вдруг почувствовал себя куколкой-Шеном, которой заплели косичку, обрезали ноготки, а теперь вот наряжают. Это было крайне странное ощущение. Превращаться в куколку ему абсолютно не хотелось. Но он почему-то продолжал позволять Муану это делать.

Тот отошел к дальнему столику и вернулся с комплектом верхней одежды, аккуратно распрямив ее и держа так, что Шену оставалось только продеть руки в рукава. Одежда оказалась насыщенного багряного цвета, очень похожего на тот его красный наряд. Шен потрогал ткань, думая о том, что это странное совпадение, и тут его посетила догадка:

— Погоди-ка… Тогда в городе Хех, когда я приказал хозяину гостиницы найти мне одежду, ее оставили у порога моей комнаты… На самом деле это ты ее купил?

Муан улыбался глазами, продолжая застегивать и завязывать багряный наряд на Шене. Тот пораженно уставился на него.

«Я уже тогда начал нравиться Муану? И так долго не замечал этого?»

— А… А с какого момента я начал тебе нравиться? — Шен посмотрел на Муана, в это время занимающегося обвязыванием красного пояса вокруг его талии.

Муан долго не отвечал, и Шен подумал, что спрашивать подобное было глупо. Он сам бы не выделил момент, с которого Муан стал нравиться ему, это происходило постепенно. Теперь он, конечно, понимал, что с какого-то момента на Муана стало направлено слишком много его мыслей и чувств. Но когда это произошло? Когда он почувствовал, что может доверять ему? Или поверил, что расположение Муана искреннее?

Муан на самом деле прекрасно знал тот самый момент, который стал переломным в его отношении к Шену. После него он посмотрел на того другими глазами и стал приглядываться к этому чудику и постепенно все больше погружаться в любовь. Вот только… Тот момент не делает ему чести, и Муан подумал, что может расстроить его своим откровением. Поэтому, поразмыслив какое-то время, он ответил:

— Всегда.

В Шена словно ударила молния. Он ослышался? Что? Всегда? Всегда? Но это же значит, что…

«Не может быть!»

Но, если подумать… Ер уже не раз ошибался в своей новелле в трактовке характеров персонажей. То, как Муан постоянно ссорился и поддевал оригинального Шена… Может ли быть, что это из-за того, что тот ему нравился?

Может.

Но оригинальный Шен был слишком холоден и неприступен, поэтому это никуда не зашло. Но тут появился этот попаданец, такой глупый и цепляющийся за людей…

— Что такое? — Муан почувствовал, что настроение Шена резко переменилось.

Шен не знал, смеяться ему или плакать.

— Ничего… — отозвался он.

Закончив с поясом, Муан подвел его к высокому зеркалу.

Шен долго всматривался в «свое» отражение. Узкие черные брови, резкие, но довольно утонченные черты лица, статная высокая фигура. Объективно, этот Шен был хорош. Его красота была холодной и манящей. Носи он это лицо с высокомерием — и сколькие бы пали к его ногам в желании услужить? Он никогда не замечал в Шене особой привлекательности… Ну как, «особой». Его окружали бессмертные заклинатели выдающейся красоты, да и главный герой имел соответствующую внешность. На их фоне красота Шена казалось ему обыденной, но… Он никогда и подумать не мог, что Муана с самого начала могли привлекать мужчины. С чего он решил, что Муан полюбил его даже вопреки тому, что он мужчина? С чего он решил, что Муан разглядел его самого за этим слоем кожи?

Спустись с небес на землю! Люди не заходят так далеко. Люди влюбляются в то, что видят. Кому интересно слой за слоем выковыривать на свет твою душу? Это нелепо.

Да и что ты собой представляешь без «Шена»? Думаешь, Муан на самом деле влюбился в ворох безумия, в комок неуверенности, в стог проблем, который ты из себя представляешь? Кто в здравом уме захочет ввязываться в такое?!

«Эта оболочка… Все это принадлежит Шену. Это его тело смогло сотворить мерцающее ядро. Это его любят духи. Это у него есть братья и внучка. Вот и эта любовь… — Шен посмотрел на отражение Муана в зеркале, — его?..»

Он просто ходячий труп.

— Чем ты расстроился? Не нравится, как ты выглядишь? Я подумал, что этот цвет тебе к лицу…

«Я позволил себе думать, что ты… Боже, как наивно. Мне уже столько лет, а я все еще верю, что такая любовь возможна? Я просто потерял голову».

Он не мог позволить эмоциям снова нахлынуть на него, только не сейчас. Он не мог позволить Муану понять, что его расстроило.

«Всегда».

Ты всегда любил оригинального Шена. Я — всего лишь подделка.

— Расскажи мне, что произошло после того, как… кхм… я стал «господином зимней стужи», — потребовал Шен, чтобы отвлечься. — Мы же все еще в стране фейри сейчас?

— Зимний король Элас сказал, что ты его друг.

— Хорош «друг», — возмутился Шен.

— Вы с ним не были знакомы раньше?

— Нет! — воскликнул Шен и осекся. Он совершенно забыл, что по легенде «не помнит» некоторые детали своего прошлого, и так-то понятия не имеет, мог ли быть знаком оригинальный Шен с фейри. — Я не помню, — быстро исправился он. — Но если так, почему он сразу меня не узнал?

— Ты был в маске.

Шен совершенно забыл про это.

— Ах, точно… И что, он по старой памяти предложил нам располагаться?

— Что-то вроде этого. Он хотел поговорить с тобой, когда ты очнешься. Если хочешь, я могу сообщить ему и привести прямо сейчас.

Шен хотел было отказаться, но